ОКИ ДОКИ

— Первый раз – всегда непросто. Но ты справишься, иначе нам всем тут не работать и не жить, — коллега залился смехом, похлопал Яна по плечу и пошел на рабочее место.

Опен-офис – как много в этом слове для планктона работящего слилось. Суровые айтишники, склочные бухгалтерши, бледные аналитики, маркетологи и руководители, абсолютно все были на виду друг у друга. Компания «Оки-доки» возвела принцип открытых рабочих мест в абсолют: головной офис представлял собой бетонный куб, внутри которого отсутствовало понятие «этаж». Разноуровневые площадки, прозрачные и матовые перекрытия, невидимые лестницы и круговые спуски – при первом знакомстве интерьер поражал своей футуристичностью.

Компания «Оки-доки» обеспечивала гигантов легкой промышленности: бизнес-планы, анализы рынков, IT-решения, отчетность. Если заводу N было необходимо запустить в производство новую линейку швейных игл с ушком на 5% шире предшественниц – вот тут в дело вступало компания «Оки-доки». И уж после всех просчетов запускалось производство. Но на этапе производства компанию все равно дергал директор завода N: консультация, замеры и прочее. Про этап сбыта новых игл тоже понятно, продавать мог и сам завод и дилеры, но как же контроль со стороны маркетинга? Вот «Оки-доки» снова напрягалась.

Предприятие было частным, но работало исключительно на госзаказы. Деньги текли рекой , сотрудников не обделяли зарплатами, и даже давали их вовремя, но не в деньгах счастье. Весь разношерстный коллектив объединяло одно: ужасная скука. Целыми днями мужчины и женщины делали вид , что работают, но любой зашедший с улицы человек моментально уловил бы в здании ощущение тяжелого, мучительного ожидания. Каждый день все ждут среду. Если среда была вчера, то ждут следующую. Если среда – сегодня, то ждут обед.

Ян работал недавно. Испытательный срок закончился неделю назад, так что ему первым делом поручили организацию досуга. То есть Ян стал ответственным за тот день, когда сотрудники «Оки-доки» забывали о скуке, работе, семьях и обо всем мире. Каждую среду в 14:00 двери головного офиса блокировались, окна закрывались роль-ставнями, телефоны отключались. Номинально работа вставала на 2 часа, но по факту – как повезет. В подвале – единственном непрозрачном помещении – находилась установка, подаренная военными еще 5 лет назад. Установка умела быстро делать копии простых органических соединений, хотя при определенных навыках в ней можно было наплодить гамбургеров и накормить весь офис. Этим агрегатом военные расплатились за заказ, но денег фирма не получила. Уязвленное самолюбие сотрудников дало о себе знать довольно быстро: внутри компании собралась группа энтузиастов, кто решил модернизировать аппарат, чтобы извлечь из него максимум пользы.

Через 6 месяцев машина, которую назвали просто «ксерокс», умела делать маленьких гномов. Живых, очень агрессивных и почти слепых. Энтузиасты показали одного гнома директору и объяснили, что можно периодически устраивать охоту на этих тварей: тут тебе и адреналин, и мотивация, и удержание талантов. Директор покачал головой и согласился. Однако он запретил устраивать тотализатор и делать ставки касательно побоища. Второе ограничение – запрещено использовать огнестрельное оружие.

Конечно, тотализатор появился. Оружейное правило соблюдалось, но все шло к тому, чтобы нарушить и его. Первые убийства клонов были голыми руками, степлерами, мониторами. Но профессионализм – штука наживная. Когда турниры стали регулярными, с четкой системой записи участников, в ход пошли штыковые ножи, гвоздодеры, топорики, применялись ловушки. Весь неистраченный креатив офисного планктона нашел свое русло.

— Мне рассказывали, что на первые турниры не записывались, просто каждый, кто был в 14:00 внутри здания, был вынужден участвовать, – Ян попробовал кофе. Он сидел в столовой со своим руководителем Николаем.

— Да. Стартовых позиций тоже не было. Где тебя застал турнир, там твоя исходная позиция, — Николай улыбнулся и достал из кармана пиджака сигарету. – Первый турнир запомнился тем, что какая-то толстуха явно не хотела участвовать, но здание уже было закрыто. Вот она и бегала по всему кубу от этих тварей, — Николай смеялся. – В итоге с теткой ничего не случилось, но мы убедились, что ловить гномов на живца – это весело. Правда, уже на третий турнир директор потребовал ввести обязательную запись желающих и поставил на контроль, чтобы внутри находились только добровольные участники. Ну а дальше уже ввели безопасные стартовые позиции, количество убийств для повышения премии, прочие фишки… Стало безопаснее, но не так весело.

Висевшие под потолком здания информационное табло показывало время: 11:38. Начало не за горами.

— Ян, ты знаешь, почему я взял тебя на работу?

— Я прошел собеседование и… вот я здесь.

— Неправильно. Я взял тебя на должность технолога, потому что вижу в тебе свежий взгляд на вещи.

— Мы с тобой технологи и многие думают, что мы лишь марионетки в руках маркетологов и инженеров. Мол, что нам говорят, то мы и делаем. Но это не так. Мы бы делали годами одно и то же, если бы не экспериментировали.

Ян вспомнил газетный заголовок «Танцующий мост рухнул в воду». Автомобильный мост, который изгибался волнами от любого резонанса или сильного ветра, был проектом «Оки-доки». Пресса утверждала, что виной трагедии стала ошибка инженеров.

— И даже если падает какой-нибудь мост, что с того? – словно угадав мысли Яна, продолжал Николай. – Это неизбежная плата за нашу дерзость. Издержки производства. Погрешность творцов, — он вновь улыбнулся и поднес сигарету ко рту. Сигарета была электронная, поэтому Николай считал нормальным курить ее в помещении.

— К чему ты клонишь? – спросил Ян.

— Смотри, — он показал пальцем вниз, сквозь прозрачный пол столовой. – Там, в подвале, штука, которую ты сегодня подготовишь к запуску, а в два часа дистанционно запустишь ее. Но есть маленький нюанс. Ты видел предыдущие турниры?

— Да, в Сети была трансляция. К участникам прикрепили камеры goPro, любой желающий мог видеть бойню от первого лица. – грустно констатировал Ян. Сама идея турниров ему не нравилась, поэтому он никогда не просился участвовать. В то время как вчерашние студенты и недовольные нынешней работой молодые люди возводили компанию в ранг культа и мечтали в ней работать, Ян проходил собеседование без фанатизма. Мощный сетевой пиар, основанный на турнирах, вызывал постоянные нападки со стороны СМИ, что подогревало и без того большой общественный интерес к «Оки-доки». По сути, компания была рядовым подрядчиком, каких сотни в стране, но резкий контраст — закрытость компании для СМИ и абсолютно противоположная идея трансляций – это возносило «Оки-доки» на Олимп рынка труда.

— Вот это мне в тебе и нравится – ты думаешь о работе, а не о том, как здесь клево. В отличие от всех этих восторженных неудачников, — бросил Николай. – Так вот, на последней трансляции отчетливо видно, что гномы ведут себя несколько странно. Не заметил?

— Нет. – он помолчал секунду. – Правда, нет. Бешено скачут вперед, кто на двух лапах, кто на четырех, почти не ориентируются, врезаются в углы нашего бронебойного стекла.

— Они слепые.

— Я знаю, что они подслеповаты, но…

— Нет, Ян, они совсем слепые. Абсолютно. Изначально гномы видели как собаки – плохо, но видели. Эдакая близорукость. От среды к среде зрение у клонов падало, пока я не понял, что они напрочь ослепли. Но я решил не сидеть сложа руки. Покажи мне ключ запуска.

Ян потянулся во внутренний карман пиджака и извлек из него маленькую деталь. Он протянул ключ запуска Николаю, но тот не взял ключ. Вместо этого рука Николая также нырнула во внутренний карман пиджака и он извлек крошечный флеш-накопитель.

— Ключ запуска подцепляется к генному модулю, верно? А дополнительная информация берется откуда? Из флешки, мой юный падаван, — с этими словами Николай вложил Яну в руку черный пластиковый предмет. – Воткни это в ключ и у нас сегодня будет весело. С меня – двойная премия. Давай, ты справишься. – с этими словами Николай встал из-за стола и пошел к выходу. Ян задумчиво смотрел сквозь перекрытия на массивный вход в подвал. На часах был ровно полдень. Ставить ключ надо было немедленно, иначе цикл ксерокса не успеет начаться вовремя.

Подняв люк, Ян спустился в подвальное помещение по отвесной лестнице. Внутри было сухо и прохладно. Спустившись, он некоторое время шел по узкому коридору и вошел в центральный блок «ксерокса». Сам аппарат походил на гигантскую коробку. У коробки был групповой шлюз, рядом с ним – лаконичная панель управления с выемкой под ключ запуска. Ян подошел к панели и прежде чем вставить ключ, задумался.

Ян преследовал честную цель: начать свою трудовую деятельность в достойной компании и чтобы все последующие места работы были еще лучше. Он знал, что происходит в бетонном кубе по средам. Но его это не волновало, он изначально определил для себя, что не будет иметь к этому отношения. Ирония судьбы: вчерашнего студента с благими меркантильными целями поставили на запуск ксерокса. Узнав об этом неделю назад, он и бровью не повел, но внутри разгорелся жаркий спор, в результате которого Ян решил наступить на горло своим принципам.
Ксерокс громко работал, в помещении становилось жарко. Ян решил не задерживаться, вернулся к лестнице и выбрался из подвала. Все, дело сделано, теперь дышится легче. Он стоял в самом низу прозрачной инфраструктуры куба, откуда ему открывался прекрасный вид на женские юбки на верхних этажах. Некоторые дамы при устройстве сразу забывали про этот элемент гардероба, но многие видели в этом шалость, задор. Взор скользил от одной красотки к другой. День складывался удачно.

В 13:50 дня все участники турнира выстроились на верхних ярусах здания, откуда им прекрасно было виден подвальный люк. Обычно сначала участники кричали на выбегающих из подвала гномов или кидали в них предметы потяжелее. А когда твари начинали наугад карабкаться вверх, люди спускались им навстречу, наращивая громкость своего улюлюканья. Вот и сейчас все стояли в нетерпении, наверху стоял гомон, как вдруг кто-то заорал: «Люк открыт! Люк!». Кричавшему дали пощечину, цыкнули на него, однако бравады стало поменьше. Все больше и больше лиц напряженно вглядывались вниз, но люк казался закрытым, как и должно быть до начала. Ровно в два часа Николай посмотрел на стоявшего рядом Яна, тот все понял и с дистанционного пульта активировал открытие. Вокруг люка загорелось красное неоновое свечение, и он плавно закрылся. Толпа молча смотрела вниз. Никто не мог поверить. Николай толкнул Яна в бок и прожег его взглядом. Ян достойно встретил выпад начальника, не отведя глаз. Когда закончилась игра в гляделки, Ян понял, что весь ярус, все участники смотрят на него. Казалось, что даже те, кто разбрелся по ближайшим кафе, тоже смотрят на него сквозь внешнюю бетонную стены.

«Техника безопасности… нарушение… административка… жалко», — слышалось в толпе. Ян пытался понять, как была допущена ошибка. Кажется, он закрывал люк. Или нет? Уже не вспомнить. Будут неприятности, это ясно. Яна схватили несколько рук и поволокли к эскалатору. Технолог упирался, но вот он уже на лестнице. В полной тишине он спускался из верхнего угла здания в нижний. Наверху осталась армия недовольных, осуждающих лиц.

Как подобает казни, чем ближе развязка, тем тише ведет себя толпа и тем громче стучит сердце несчастного. Эскалатор закончил свой путь, Ян ступил на пол первого яруса. Было страшно.

Молодой технолог побрел к подвалу. Он шел долго и тяжело, в здании было тихо, раздавалось только шарканье идущих ног. Внезапно, наверху раздалось: «Три, два, один, погнали!» — и коллеги Яна пустили в воздух конфетти и петарды, а сами начали срывать с себя одежду. От потолка до пола развернулся узкий баннер с фотографией Яна и названием фирмы. Голые люди стремглав мчались вниз, к ничего не понимающему виновнику торжества. Груда голых тел окружила его, затем понесла на руках под начавшуюся песню. Откуда-то громко звучала музыка, под пели голые бухгалтерши, стоявшие на средних ярусах. Ян подумал, что ему это снится. Он начал вертеть головой: открылись входные двери, входившие с улицы сотрудники улыбались и подпевали.

Вечером Ян долго не мог уснуть. Он прокручивал в голове слова Николая: «Аппарат в подвале делает хороший кофе, дорогой мой. А все, что ты видел в Интернете – это вброс говна на вентилятор, спектакль, снятый в декорациях. Мы не делаем странных вещей. Мы – серьезная фирма, гордись, сукин сын, теперь ты один из нас». Грустно, что это только начало взрослой жизни. В институте к такому не готовили.